En présence du mystère des hauteurs,
L’hirondelle dans le ciel me donne joie
Et j’aime les cloches voilières.
Pareil, dirait-on, à un piéton d’autrefois,
Aux passerelles ployant sur l’abîme
J’écoute la croissance des mottes de neige,
L’éternité sonne sur son horloge de pierre.
Hélas !… je ne suis pas ce voyageur
Qui s’efface parmi les feuillages éteints,
Chez moi, vraiment, c’est le chagrin qui chante.
Il y a une vraie avalanche dans les montagnes !
Mon âme tout entière est dans les cloches,
Mais la musique ne sauve pas du gouffre.
*
Пешеход
Я чувствую непобедимый страх
В присутствии таинственных высот;
Я ласточкой доволен в небесах
И колокольни я люблю полет!
И, кажется, старинный пешеход,
Над пропастью, на гнущихся мостках,
Я слушаю — как снежный ком растет
И вечность бьет на каменных часах.
Когда бы так! Но я не путник тот,
Мелькающий на выцветших листах,
И подлинно во мне печаль поет;
Действительно лавина есть в горах!
И вся моя душа — в колоколах —
Но музыка от бездны не спасет!
*
Pedestrian
I feel an insurmountable fear
In the presence of mysterious heights;
I’m happy with a swallow in the heavens,
And it’s the bell tower’s flight I love!
And, it seems, old-time pedestrian
Above the abyss, on boards that give,
I listen as a snowball grows
And a stone clock strikes eternity.
If only! But I am not that wayfarer,
Flitting by on faded pages,
And genuinely sorrow sings within me;
Truly there is an avalanche in the mountains!
And all my soul is—in bells—
But music will not save from the void!
1912
***
Ossip Mandelstam (1891-1938) – Ossip Mandelstam (La revue de Belles-Lettres) – Traduit par ?
Enregistrer
Enregistrer
Enregistrer