Calendrier Maya: Cannibalisme

Le calendrier Maya est un groupe de Krasnodar qui chante des chansons pour « les gens qui pensent » dans la l’inanité du monde moderne et ne veulent pas oublier des valeurs telles que la nature nous environnant, l’écologie, les relations humaines, le sens de la vie, l’amour et le bonheur.

Canibalisme (mp3)

Paroles Calendrier Maya: Cannibalisme

Человеку свойственен «дар» людоедства-
Эта способность проявляется с детства,
И коли не загубишь ее на корню,
То будешь каннибалом, зуб свой даю.
Начиная с детсада, на детской площадке
Бегают, прыгают, играют ребятки,
Но один позапрятал игрушки свои-
И сам не играет и другим не велит,
А дело все в том, что папаша сказал,
Чтоб хороший их мальчик с беднотой не играл:
У него лучше всех игрушки эти,
Пусть смотрят, просят, завидуют дети.
Но на этом этапе все люди равны,
А что будет дальше, лучше смотри.
На школьной скамье проявляют уже
Свои представленья на жизнь мальчиши,
Девчонки тут тоже не отстают:
Грубят, матерятся, вино, так же, пьют,
Но это не страшно, в другом-то пробел:
Есть те, кто слоняется и ходит без дела,
И от безделья, чтоб пошла о нем слава
Он начинает терроризировать слабых:
Отбирает, что может, издевается, бьет,
Унижает, лезет в душу, подлый урод,
И так он растет, не подозревая,
Что людей, потихоньку, он есть начинает.  L’homme a un «don intrinsèque» de cannibalisme,
Cette capacité se manifeste dès l’enfance,
Et si ne la gâche pas à la racine,
Tu seras cannibale, je donne ma dent (je te garantis).
À partir de la maternelle, dans la cour de récréation
Les garçons courent, sautent, jouent,
Mais un a caché ses jouets
Et il ne joue pas et ne permet pas aux autres,
C’est tout ce que son père lui a dit,
Que son bon garçon ne joue pas avec les pauvres:
C’est lui qui a tous les meilleurs jouets,
Laissez les enfants regarder, demander et envier tes jouets.
Mais à ce stade, tous les êtres humains sont égaux,
Et ce qui va se passer ensuite, regarde mieux .
Sur les bancs de l’école déjà
Les graçons manifestent leur prédispositions pour la vie,
Les filles ici ne sont pas reste:
On jure, on emploie l’argot, et aussi on boit du vin
Mais ce n’est pas si terrible, dans un autre blanc:
Il y a ceux qui glandent et qui trainnent sans rien à faire
Et en ne faisant rien, et en retirent de la gloire
Il commence à terroriser les faibles:
Il choisit de qui il peut se moquer, qui il peut battre,
Humilier, pénètrer l’âme, ce monstre lâche,
Et il grandit ainsi, ne soupçonnant pas
Que les gens, lentement, il commence à les manger. 

Становятся старше, но не умней,
Вырастают в таких статных, крутых гопарей,
Накачал свои мышцы, идет он в ночи:
Ножичком тычет, а кто-то кричит.
А потом в ресторане с друзьями шикуя,
Баб обнимая, пантами рисуя,
Он и не думает, что далеко, где-то там,
В темном переулке, где ножом рисовал,
Харкая кровью, и плача от боли,
Или в больнице глюкозою колют,
Или в морге, уснувший на век,
Лежит съеденный, первый человек. Ils vieillissent mais ne deviennent pas plus sage,
Ils deviennent si grands, de sacrés mecs,
Il a gonflé ses muscles, il arrive dans la nuit:
Il enfonce des couteaux et quelqu’un crie.
Et puis dans un restaurant avec des amis classes,
En éteignant une fille, il dessine avec ses bois,
Il ne pense pas que loin, quelque part là-bas
Dans une ruelle sombre, où il a dessiné au couteau,
Crachant du sang, et criant de douleur,
Ou à l’hôpital on pique au glucose,
Ou à la morgue, s’endormant à jamais,
Est allongé mangé, le premier homme.

Ну а дальше-больше: чтоб утолить страсть,
Каннибалы стремятся туда, где есть власть,
Где деньги текут рекою без края,
Если воруешь, у других отбирая.
Сегодня людоед живот свой набьет,
Когда, в нищете, кто-то с голоду умрет.
Очередной даст в супе навару,
Если перейдет дорогу каннибалу.
Бывает что жрут они даже друг друга:
Чтоб не мешался – такая услуга.
И племя убийц все больше растет,
Каннибализм по проспектам идет,
Когда будешь съеден узнаешь об этом,
Скрипя на зубах у людоеда. Mais ensuite encore plus: pour assouvir leur  passion
Les cannibales cherchent à atteindre le pouvoir,
Où l’argent coule comme un fleuve sans fin,
Si  tu voles, tu prends aux autres.
Aujourd’hui l’anthropophage se remplit la panse,
Lorsque, dans la misère, quelqu’un meurt de faim.
Il donnera de suite le bouillon dans la soupe,
Si on coupe l’herbe sous le pied du cannibale.
Il arrive qu’ils se dévorent les uns les autres :
Pour ne pas gêner – voilà le service.
Et la tribu de tueurs ne cesse de s’accroitre,
Le cannibalisme se pavane sur les avenues,
Lorsque tu seras mangé, saches-le,
Que l’anthropophage ait les dents qui grincent.